|
Крах капитализма
После крушения социализма и распада СССР многим казалось, что капитализм на земном шаре навсегда одержал победу. О «конце истории» и триумфе «либеральной демократии» безапелляционно писали дипломированные социологи за океаном. Но с недавних пор такого рода утверждения стали подвергаться сомнению.
Глобальный финансово-экономический кризис вновь ребром поставил вопрос о приемлемости формации, допускающей подобные катаклизмы. Все больше говорят о закате западного образа жизни и даже о его агонии. На передний план выдвигаются проблемы поиска оптимальных моделей общества, внесения существенных корректив в формы организации мирового хозяйства и национальных экономик.
Идеологический разлом усиливается и в правящей элите крупнейших капиталистических стран, где с новой силой разгораются споры, затрагивающие узловые политико-экономические аспекты. В этой связи весьма характерны две книги: «Эпоха потрясений» известного американского финансиста Алана Гринспена, проработавшего на «кухне» глобальной экономики дольше кого бы то ни было, и «Новая парадигма финансовых рынков», не менее знаменитого его соотечественника – финансового магната Джорджа Сороса. Ознакомление с ними не только проливает свет на теоретические и практические истоки нынешнего бедствия, но и дает пищу для размышлений о выходе из сложившейся ситуации и выработке требуемого для нашей страны вектора общественно-экономического развития.
Непреложные факты в очередной раз свидетельствуют, что «невидимая рука рынка» Адама Смита не справляется с функциями сколь-либо удовлетворительного регулятора. Впрочем, это стало вроде бы совершенно ясным и со времен Великой депрессии ХХ века. Кейнсианство знаменовало эру активного вмешательства государства в капиталистическую экономику, продолжавшуюся до 70-х годов включительно. Затем стараниями монетаристов и потворствующих им англосаксонских политиков, желавших более широкой экспансии на международной арене, процесс был повернут вспять. Воскресший рыночный фундаментализм усилил такие негативные черты капитализма как спекулятивность, монополизм и паразитизм. Резко возросли масштабы фиктивного капитала. Ствол реальной экономики стал не выдерживать разрастающейся виртуальной и фиктивной кроны. Капитализм «запузырился», что, в конце концов, привело к взрыву небывалой мощи с пока еще непредсказуемыми последствиями для всего человечества.
В романе английской писательницы Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» человекоподобное чудовище, созданное из неживой материи одним злополучным медиком, заявляет: «Ты мой созидатель, но я твой господин. Покорись!». Похоже, что современное общество выпестовало собственного рыночного монстра и теперь само превращается в его раба.
8 января 2009 года первые лица Франции, Германии и экс-премьер Великобритании Тони Блэр встретились в Париже, чтобы обсудить будущее мировых финансов. Призывая к строительству «нового регулируемого капитализма», французский президент Николя Саркози обрушился на политических приверженцев экономического либерализма, а также спекулятивную клику магнатов, подверг критике «безнравственную систему, где логика рынков извиняет все, где деньги следуют за деньгами».
Как же ведут себя наиболее активные творцы тлетворных тенденций, приведших к «эпохе потрясений»? Большинство отмалчивается. Некоторые, открещиваясь от содеянного, подвергают критике пагубный тренд, к которому они якобы не причастны. Другие же, пытаясь во что бы то ни стало сохранить лицо, искажают и лакируют действительность.
Глянец Гринспена.
Сорос – против, Кудрин – за
К последним относится и Алан Гринспен, которого часто и не без оснований называют одним из главных виновников разыгравшейся мировой экономической драмы. Он родился в Нью-Йорке, получил музыкальное образование и какое-то время играл на кларнете и саксофоне в профессиональном оркестре. Но прославился все же в качестве одного из «дирижеров» американской и мировой экономики.
Доллары, бизнес и финансы всегда интересовали его не меньше музыки. Гринспен рассказывает, как в 30-е годы его родители снимали на лето дом неподалеку от океана в южной части Куинса, и они с двоюродным братом часто бродили по пляжам в поисках оброненных монет. С той поры он постоянно смотрит под ноги при ходьбе. Когда его спрашивают – зачем, – он отвечает: «Деньги ищу». И Гринспен их находит.
Склонный к математике, он не отличался пристрастием к литературе. Но все же прочитал все, что только мог найти о Джоне Моргане, размеры личного состояния и масштабы корпоративной империи которого потрясли его до глубины души: накануне первой мировой войны под контролем Моргана находилось 20 млрд долл.
Окончив Школу коммерции в Нью-Йоркском университете, Гринспен некоторое время сотрудничал с журналом «Форчун», а затем совместно с партнером организовал консультативную фирму «Таунсенд-Гринспен». Он сближается не только с руководителями американского бизнеса, но и с экономистами и политиками, противоборствующими кейнсианству, в частности – с Артуром Бернсом, председателем Федеральной резервной системы при Ричарде Никсоне. С 1974 по 1977 год Гринспен уже возглавлял Экономический совет его преемника – республиканца Джеральда Форда. Затем в годы правления демократов Гринспен вновь с головой окунается в свой частный бизнес и одновременно входит в советы директоров «Алкоа», «Мобил», «Дж. П. Морган», «Дженерал Фудс» и других могущественных корпораций и банков. В 1987 году Рональд Рейган назначил Гринспена на пост председателя ФРС, который он занимал на протяжении 18 лет.
Только что из печати вышла прекрасно оформленная и переведенная на русский язык его книга с красноречивым названием «Эпоха потрясений. Проблемы и перспективы мировой финансовой системы» (М. 2009). Недавно ушедший в отставку, но все еще влиятельный чиновник и бизнесмен пытается оправдаться в «допущении некоторых ошибок». Именно во время пребывания Гринспена на ключевых государственных постах были заложены мины замедленного действия, приведшие впоследствии к «цунами с Уолл-стрита». Никак не желая расстаться с прежним титулом «экономического гуру», автор не находит в себе мужества открыто признать, что именно он внес немалую лепту в создание порочной, чреватой катастрофой мировой финансовой инфраструктуры.
Основную часть опуса Гринспена представляют аллилуйя рыночно-капиталистической экономике и глобализации, льющих воду на мельницу интересов американских транснациональных корпораций и банков. «Отказ от регулирования экономики, – пишет он, – был одним из самых славных (и не воспетых пока) достижений администрации Форда» (с.79).
Но возникает вопрос: не этот ли демонтаж промостил путь к «эпохе потрясений»? По Гринспену – нет. Основной его посыл – случившаяся драма была непредсказуема и нетипична: «Нынешний кризис как раз из разряда таких редких, случающихся не чаще раза в 50 или 100 лет событий» (с. 496). В целом же по Гринспену: «У капитализма нет истории неудач».
Ревностный приверженец концепции «Созидательного разрушения» известного австрийского экономиста прошлого века Джозефа Шумпетера (переехавшего позже на работу в США и ставшего профессором Гарвардского университета) утверждает, что рыночная экономика постоянно совершенствуется изнутри за счет естественного вытеснения устаревшего и убыточного бизнеса и перераспределения ресурсов в пользу новых, более продуктивных компаний. В итоге такого «непрерывного штурма» и развиваются процессы технологического обновления современного капиталистического общества.
Спрашивается, почему же в действительности часто преобладает и противоположная тенденция – «Разрушение без созидания»? Почему в США и многих других странах в последние четверть века стали особо процветать сугубо спекулятивные финансово-олигархические группировки, расплодилось множество всевозможных фирм, полностью оторванных от целей и нужд реальной экономики? Именно в курируемой Гринспеном финансово-кредитной сфере свили гнезда организации, специализирующиеся на рискованных и расшатывающих общую обстановку операциях. Информационная революция резко расширила рамки для возможностей превращения мировой экономики в казино, объект манипуляций со стороны глобальных финансовых пирамид.
Кстати сказать, последняя работа столь почитаемого Гринспеном Джозефа Шумпетера называлась «Движение к социализму». В этом, датируемом 30 декабря 1949 года (за 10 дней до смерти), произведении выдающийся экономист первой половины ХХ века писал: «В своем диагнозе Маркс ошибался относительно того, каким способом произойдет крушение капиталистического общества; но он не был не прав, предсказывая, что со временем оно потерпит крах» (Йозеф Шумпетер, «Избранное», М., «Эксмо», 2007, с. 836).
Впрочем, и у Гринспена вперемешку с панегириками рыночной системе то и дело проскальзывает тревога за растущее неприятие капитализма обществом: «Хотя централизованное планирование не может считаться заслуживающей доверие формой организации экономики, сражение в умах людей за его антипод – рыночный капитализм и глобализацию – еще далеко от завершения. На протяжении жизни 12-ти поколений капитализм демонстрировал одно достижение за другим и обеспечивал беспрецедентный рост уровня жизни на значительной части земного шара. Тем не менее, многие лишь мирятся с капитализмом, а число принимающих его полностью не так уж велико» (с. 263).
Гринспен почему-то не уточняет, что в итоге глобального насаждения капитализма плоды благополучия достаются почти целиком странам «золотого миллиарда», а подавляющая часть населения «мировой деревни» как ни с чем была, так и осталась.
В главе «Острые локти России» Гринспен пишет: «Выбирая между демократическими свободами и экономической нестабильностью времен Ельцина и стабильностью и авторитаризмом при Путине, большинство россиян пока предпочитает Путина. Меня это огорчает…» (с. 317).
Из российских экономистов, причастных к выработке российской политики, Гринспен особо и положительно выделяет Андрея Илларионова, долгое время занимавшего должность советника президента. По мнению Гринспена, «длительность пребывания Илларионова в Кремле может свидетельствовать о привлекательности капиталистической парадигмы для Путина… Однако после столь многообещающего признания капитализма Путин изменил свою позицию» (с.с. 313, 314).
В восторженном предисловии к русскому изданию книги А. Гринспена заместитель Председателя Правительства РФ, министр финансов РФ Алексей Кудрин заявляет, что «ее изучение должно стать обязательным элементом экономического образования». Но вот вопрос – стоит ли внедрять, мягко говоря, сомнительные идеи в головы нашей учащейся молодежи?
Даже Джордж Сорос – один из наиболее известных практикующих олигархов-спекулянтов, внесших немалую лепту в раскачивание мировой финансовой лодки, подвергает взгляды Гринспена самой серьезной критике. В недавней работе «Новая парадигма финансовых рынков» Сорос подмечает: «Алан Гринспен в свою бытность главой ФРС применил свой талант для защиты неверной позиции… Она основана на чрезмерной уверенности в механизме работы рынка. Эта концепция, уходящая корнями в прошлое (еще в Х1Х веке такую доктрину называли laisser-faire), стала доминирующей в 1980 году, когда Рональд Рейган был избран Президентом США, а Маргарет Тэтчер заняла пост премьер-министра Великобритании. Превалирующая парадигма – теория равновесия – и ее политическое следствие, рыночный фундаментализм, не только оказались неспособны объяснить происходящее, но и ввергли нас в хаос. Нам необходима новая парадигма» (с.110). В этом можно полностью согласиться с американским мультимиллиардером, откровенно называющим себя «неудавшимся философом и удачливым спекулянтом».
Никто не ратует за то, чтобы все было заорганизовано или зарегулировано. И мы считаем, что в обществе не следует ущемлять здоровые рыночные начала, конкуренцию и предпринимательство. Свободы нужны, но не приводящие к всеобщему краху. Ведь не всякое регулирование представляет собой добродетель. С одной стороны, оно не должно проводиться в интересах одних лишь олигархов или государственной бюрократии. С другой, – не стоит регулирование превращать в инкубатор, разводящий бездельников и паразитов.
В условиях разразившегося кризиса стало ясно, что рецепты Гринспена и ему аплодирующих не подходят ни для зарубежных развитых экономик, ни тем более для нашей страны. Преобладающими тенденциями сегодня являются возрождающееся кейнсианство и активное вмешательство государства в экономику ради спасения от кризиса.
Момент экономической истины
По мере обострения экономической ситуации в России участились нападки на внутреннюю политику Медведева – Путина с разных сторон. Коммунисты пытаются представить кризис в качестве закономерного итога усиливающегося в стране «олигархического режима». Критики с правого фланга, напротив, утверждают, что экономика расплачивается за то, что Путин свернул со столбовой дороги рыночных реформ и увлекся госкапитализмом. Для реально проводимого властями центристского курса такие эскапады не удивительны, хотя по большей части и беспочвенны.
Давайте обратимся к фактам. Спекулятивно-олигархическая модель экономики России сформировалась в 90-е годы – задолго до президентства Путина. С его приходом в Кремль наиболее одиозным магнатам пришлось ретироваться за границу, кто-то оказался за решеткой, что приструнило всех остальных. Имевшее место прошлым летом дело «Мечел» свидетельствует, что борьба с плутоватыми миллиардерами не прекращается. Правда, Путин и Медведев не ставят задачу уничтожения олигархии, но власти все же удается направлять ее действия в русло соответствующее и общенациональным интересам. Государство перестало быть придатком денежного мешка. Однако олигархические и прочие перекосы в российской экономике не устранены и обусловливают ее слабости и уязвимость при тех или иных катаклизмах или форс-мажорных обстоятельствах.
Отсутствие собственного разностороннего производства – главный порок нашей хозяйственной структуры. Экспортно-сырьевая однобокость – ахиллесова пята российской экономики, напоминающей колосс на глиняных ногах. Пока цены на нефть поднимались, все вроде бы обстояло благополучно. Но они имеют обыкновение двигаться в разные стороны, что и случилось в последние полгода. Кстати говоря, это могло произойти и без кризиса – в результате открытия новых месторождений или научно-технической революции в энергетике. Продовольственная зависимость нашей страны от импорта чрезмерно велика. В условиях роста цен на продовольствие на мировом рынке это больно бьет по внутреннему рынку и подстегивает инфляцию. Кроме того, российский бизнес в значительной мере вел свои дела на заемные в иностранных банках средства. В условиях нехватки ликвидности на Западе это оказалось опасной ловушкой.
Не нынешние власти инициировали кризис в стране. Финансовая мегабомба, повергшая всю планету в экономическую трясину, взорвалась далеко за океаном. Еще в ельцинскую эпоху Россия была интегрирована в глобальную экономику и стала заложницей процессов, происходящих в капиталистическом мире. Если бы Путин не отошел от политики рыночного фундаментализма, последствия кризиса для нашей страны были бы еще разрушительнее. Но это не значит, что все нужное было реализовано, что все то, что делают наши политические руководители, надо канонизировать или не вызывает вопросов.
В самих властных верхах нет единства по ряду основополагающих вопросов. Многие представители хронически страдающего монетаризмом экономического блока правительства препятствуют решительному отходу от господствовавшей у нас долгие годы политики рыночного фундаментализма. Некоторые чиновники высшего ранга подчас допускают грубейшие ошибки, делают безответственные заявления, не договаривают правду по вопросам, от которых зависит благополучие нашего народа. И, как правило ,это им сходит с рук.
Сейчас немало говорится о позитивах девальвации рубля, обесценившегося с лета по отношению к доллару уже на 40%. Заверяют, что в связи с этим в лучшем положении окажется отечественный производитель, ранее не выдерживавший конкуренции с завозимой по низким ценам заморской продукцией, а, кроме того, выиграют и российские экспортеры, чья зарубежная выручка станет превращаться в большие величины национальной валюты.
Никто не ратует за то, чтобы все было заорганизовано или зарегулировано. И мы считаем, что в обществе не следует ущемлять здоровые рыночные начала, конкуренцию и предпринимательство. Свободы нужны, но не приводящие к всеобщему краху. Ведь не всякое регулирование представляет собой добродетель. С одной стороны, оно не должно проводиться в интересах одних лишь олигархов или государственной бюрократии. С другой, – не стоит регулирование превращать в инкубатор, разводящий бездельников и паразитов.
Так-то оно так, но стоит ли замалчивать другую сторону медали? Ведь в потребительской корзине россиян импортные товары занимают главное место. А цены на них неизбежно поднимутся соответственно обесценению рубля. При тех же окладах это будет означать сокращение покупательной способности и реальных доходов. А на большие заработки в условиях кризиса рассчитывать не приходится. Более того, многим и с ними придется расстаться. Конечно, если бы мы так сильно не зависели от импорта, то дело бы обстояло иначе. Но, ведь, и в «тучные годы» мы мало продвинулись по пути развития собственного производства. Поэтому девальвация рубля, хоть и вынужденная мера, отнюдь не так безобидна, как ее хотят представить. Она чревата ухудшением положения основной массы нашего народа. А к чему может привести это, видно по недавно развернувшимся событиям в бывших прибалтийских республиках и Болгарии.
За прошедшие полгода мировые цены на нефть опустились в четыре раза. В США в связи с этим стоимость галлона бензина сократилась в два с лишним раза. В нашей же добывающей «черное золото» стране понижение цен на нефтепродукты мизерное. Представители властей объясняют дело просто: автомобилисты – люди зажиточные, и государство через бюджетные налоговые сборы перераспределяет доход в пользу неимущих. Так ли это? Стоимость топлива входит в издержки практически всех товаров и услуг, и таким образом от высоких или низких цен на него зависит общее благополучие. Когда на мировом рынке взвинчивалась стоимость барреля нефти, российские корпорации тотчас же поднимали и внутренние цены. Когда там цены стали идти в обратную сторону, у нас мало что изменилось. Выходит, все работает лишь в одном и не лучшем для граждан страны направлении…
Почти во всем мире, борясь с кризисным спадом в экономике, пытаются оживить ее с помощью понижения банковского процента. У нас же ставки за кредиты стали заметно увеличивать, что вызывает свертывание деловой активности. Сами банки, получившие миллиардные субсидии из казны на льготных условиях, вместо оказания помощи реальному сектору пускают их на спекуляции с валютой. В основном только крупный капитал имеет доступ к этим средствам. Но есть же еще средний и малый бизнес. Имеются, наконец, рядовые граждане, да и те, кто потерял работу и остался без средств к существованию. Кто поддержит их в трудные времена?
Стабилизационный фонд стал разумной формой государственного вмешательства в дела экономики. Жизнь показала, что, безусловно, надо было застраховаться на случай резкого падения цен на энергоресурсы или другой неблагоприятной конъюнктуры. Но куда шли его миллиарды? В американские низкопроцентные облигации чудом уцелевших страховых фирм «Фэнни мэй» и «Фрэдди мак». Для развития же собственной экономики они долгое время были полностью «стерилизованы». Именно по этой причине наши компании вынуждены были прибегать к иностранным заимствованиям под высокие ставки. Для инновационного варианта развития денег так и не находилось. Скособоченная и олигархическая структура экономики попросту расширенно воспроизводилась. Лишь мировой кризис заставил казну раскошелиться. Что ж, скупой платит дважды.
Что делать?
Что же делать в условиях погружения в кризисную трясину? Утверждают, что не следует снимать рубли со своих счетов. Эти вклады и в самом деле гарантированы государством, правда, до определенных размеров – 700 тыс. руб. Но они не застрахованы от обесценения. Думается, что, оставляя сбережения в банках, резонно частично перевести их в евро и доллары. Тогда в случае тех или иных дальнейших валютных неурядиц потери будут наименьшими. Если кто-то планирует приобрести товары длительного пользования иностранного производства, скажем, холодильник, стиральную машину или пылесос, не стоит с этим мешкать. Цены на них в рублях вскоре неизбежно поднимутся. На часть сбережений можно приобрести золото и серебро в слитках. Лучше всего делать это через металлические счета в банках. В кризисные времена драгоценности, как правило, всегда растут в стоимости. Надо воздержаться от приобретения акций и облигаций, так как судьба их в ближайшее время не ясна. С операциями с недвижимостью также имеет смысл пока подождать, поскольку и здесь царит полная неопределенность.
Наше правительство предпринимает активные меры по смягчению кризисных ударов. В декабре были установлены критерии бедствующих предприятий, подлежащих включению в список для приоритетной помощи государства. В него вошли 295 крупных предприятий, на которые приходится более 70 процентов промышленной продукции страны. Но почему у нас болит душа только о них? Ведь вся остальная экономика остается на произвол бушующей рыночной стихии. Эта программа еще только начинает действовать, и пока рано судить о ее эффективности. Ясно одно: она в состоянии облегчить финансовое положение предприятий, сократить безработицу, но вряд ли способна радикально поправить общую ситуацию. Для этого требуются меры по расширению платежеспособного спроса, что достигается сокращением налогов и увеличением государственных закупок и инвестиций.
Почему бы именно сейчас не приступить к реализации программы инфраструктурного строительства, провозглашенной Путиным и Медведевым еще до начала мирового кризиса как часть долговременного плана модернизации и развития экономики до 2020 года? Строительство дорог и других транспортных объектов могли бы создать много новых рабочих мест и в сопряженных отраслях.
По мере углубления кризиса требуется значительная активизация антициклического регулирования. Самой большой и непростительной ошибкой был бы отказ от крупномасштабных мер по увеличению агрегатного спроса в экономике. Так собирается действовать в США новая администрация Барака Обамы, и в данном случае нашему правительству не грех взять с нее пример.
Такие кейнсианские меры чужды идеологическим установкам монетаристов в нашем правительстве, но их сопротивление надо преодолевать. Их главный аргумент заключается в том, что в данном случае не избежать большого бюджетного дефицита. Но его можно профинансировать не столько инфляционным печатанием новых денег, сколько обращением к резервному Стабфонду и с помощью конвертации в рубли части валютного запаса.
Главное сейчас – это неотложная разработка и осуществление чрезвычайного комплексного плана преодоления кризиса и последующего восстановления. Без этого кризис грозит стать неуправляемым и перерасти в экономическую катастрофу.
К конвергентному обществу
Кейнсианский вариант развития отнюдь не означает возврата к социализму. Это скорее четко выверенная четкая схема альтернативных реформ, способных гармонизировать ныне сформировавшуюся в России капиталистическую систему, вывести ее из кризиса на траекторию устойчивого роста и повернуть ее вектор к смешанной экономике, давно уже превалирующей в благополучных странах Запада и Востока.
Будущее российское общество в таком случае станет опираться на две здоровые ноги – все лучшее, что накопил опыт как мирового капитализма, так и теория и практика социализма. В смешанном обществе должны в полную меру работать и рыночный механизм и централизованное (индикативное) планирование. Их грамотный симбиоз в условиях народовластия даст синергетический эффект, гармонизирует и ускорит наше развитие, расставит все по своим местам.
Пора отказаться и от антисоциалистического, и от антикапиталистического курсов. Следует вести поиск оптимального сочетания лучших черт считавшихся прежде антагонистическими формаций. Следует исключать негативные крайности каждой из них. Если бы шекспировские Ромео и Джульетта избежали печальной судьбы, их дети общались бы и дружили с родственниками и по отцовской, и по материнской линии: и по линии Монтекки, и по линии Капулетти – прежде двух непримиримых кланов. Так следует поступить и нам.
Новое конвергентное общество является требуемой для России моделью развития. Сотрясаемый глобальным кризисом мир стихийно делает заметные шаги в этом направлении, во все большей мере внедряя планово-регулирующие начала, национализируя идущие ко дну крупнейшие банки, страховые компании и промышленные корпорации, разрабатывая комплекс мер по обузданию роста безработицы и других социально-экономических недугов.
Конвергентное общество – не утопия. Его основы представлены в многовековой успешной практике заходящего ныне в тупик капитализма и 70-летней истории потерпевшего крах, но имевшего на своем счету и немало завоеваний социализма. Это также и современный опыт Китая – с его 1,3 млрд населения и необыкновенно быстрыми и устойчивыми темпами роста. Это, наконец, Швеция, Дания, некоторые другие европейские страны. Нам следует двигаться в этом направлении вполне осознанно, последовательно и организованно. Да, это весьма трудно. И нельзя впадать ни в одну из крайностей. Но, как верно заметил когда-то американский писатель Ф. Скотт Фитцджеральд, «проверкой подлинного разума является способность удерживать в сознании две прямо противоположные идеи и при этом сохранять способность действовать». Именно это умение и станет отличительной чертой Будущей Великой России, если, конечно, таковая состоится. Именно на этой базе должна и может быть сформирована пока что отсутствующая в нашей стране новая идеология.
Георгий ЦАГОЛОВ, доктор экономических наук, профессор.
|
Вход
FAQ
Поиск
